«Купить самолет можно. Это несложно. Вопрос в том, чтобы сертифицировать этот самолет как летное средство. То есть его должна зарегистрировать Росавиация, чтобы он мог выполнять полеты. [В противном случае] вы можете купить самолет, поставить у себя во дворе, это будет просто арт-объект. В принципе, никогда не было сложности найти. Если хочешь купить легкий самолетик, вбил в «Яндекс» или Google «купить ЯК-18Т», и тебе выбрасывают варианты. Сейчас через Ozon можно, через Wildberries скоро можно будет. Какая разница? Вопрос в том, чтобы это было не столько доступно, сколько безопасно, потому что авиация — это транспорт очень высокого риска. И вопрос: не захочет ли человек, купив такой объект, где-нибудь в своей дальней деревне, где никто его не видит, полетать на нем? А если он захочет полетать, во-первых, в состоянии он это сам делать? Во-вторых, безопасен ли сам самолет? Исправен ли он технически? В этом большой вопрос. У нас это пока еще экзотика, то есть для довольно состоятельных людей, поскольку нужны земля, где он будет стоять, взлетная полоса, сертифицированная для полетов, и кто-то, кто его будет обслуживать. Плюс тебе самому нужно получить лицензию частного пилота. В общем, это все недешево и совсем непросто».

«Те, кто летает бизнесом, в том числе на SSJ, на Airbus и на Boeing понимают, что в Superjet это не бизнес-класс. Поэтому люди, которые летают бизнесом, просто покупают билеты на другой тип самолетов, и они пустые летают. Так что «Аэрофлот» логично убрал эти бизнес-кресла и ставит эконом. Это чисто экономика, понимаете, у них пустой каждый раз летает бизнес-класс, так спрашивается, зачем?»

«Любой кризис — это возможность. Люди с деньгами, которые захотели купить или поменять, улучшить свой бизнес-джет, завозят в Россию эти бизнес-джеты через дружественные страны и начинают летать. Все это стало немного дороже и немного дольше. Рынок не умер, он есть. Если хочешь купить и есть деньги, купишь».

«Операторы особо не афишируют, очевидных аварий, катастроф не было. И я надеюсь, не будет. Но отказов техники, конечно же, стало больше, поскольку задел по запчастям и возможность быстрого восстановления стали тяжелее, но, конечно же, есть. Мы не можем делать вид, что ничего не происходит. Конечно, происходит. Для авиационных операторов этот период очень тяжелый. И чем дальше, тем становится тяжелее. Но у нас, слава богу, ковбоев в этой индустрии нет, и все очень пекутся по части авиационной безопасности».

«Любой человек, знакомый с финансированием авиаперелетов, знает, что 70% рейса финансируют бизнес-класс и первый класс. Эконом-класс никогда не окупит перелет. Поэтому все бюджетные авиалинии всегда балансируют на грани выживания. Те, у кого есть бизнес- и первый классы, чувствуют себя лучше, потому что именно эти люди оплачивают перелет всех остальных. Поэтому их нужно привлекать. Выбор большой. Если ты летишь из Сингапура в Париж, есть несколько компаний на выбор, а если ты согласен на пересадку, их будет с десяток. Поэтому привлечь людей сложно, все смотрят, у кого какое шампанское, у кого еда вкуснее, у кого есть массажист на борту. Поэтому это нормальный процесс конкуренции за тех людей, которые создают прибыль. Все будет двигаться в этом направлении. Раньше именно так и было, люди сидели за столами и спали в кроватях в перелетах через Атлантику. А демократизация авиарейсов не помогла их окупаемости. Сейчас появились отдельные купе. Компании стремятся превратить самолет в бизнес-джет. Конечно, полностью это невозможно, но какие-то элементы вносят. Диваны, массаж, двуспальные кровати».