«Понятно, что дарение ценных бумаг неродственникам распространено до сегодняшнего дня или будет распространено до того момента, пока Госдума не примет соответствующий закон о налогообложении дарения облигаций и производных финансовых инструментов между физическими лицами, не являющимися близкими родственниками либо членами семьи. На сегодняшний день эта ситуация существовала и, наверное, на нее никто сильно не обращал внимания, но по факту, получается, что два абсолютно незнакомых человека или знакомых, но не являющихся ни родственниками, ни членами семьи, дарят пакет облигаций, условно говоря, на существенную сумму, при этом этот актив, полученный в дар, фактически является по факту доходом, но никак не облагается налогом. Я думаю, что Минфин сейчас озаботился этим, обратил на это внимание в силу того, что в принципе есть тренд на увеличение налоговой нагрузки, точно так же увидел в этом возможность увеличить налоговые поступления в бюджет. Этот принцип правильный, нормальный, парадокс заключался в том, что данные сделки не облагались налогом до сегодняшнего времени».

«Экономику этой истории, к сожалению, понять пока нельзя, поскольку информации недостаточно. То, что озвучивается в публичном пространстве, пока не убеждает, потому что то оценка компании такая, то оценка компании такая. Все это, конечно, на мой взгляд, вызывает больше непонимания, чем разъяснение ситуации, в том числе это интервью».

«Для корпоративных клиентов, для больших судебных споров это увеличение пошлины существенно ни на что не повлияет. Если иск будет на миллиард, то, наверное, пошлина будет 10 млн. Я думаю, что, если иск на миллиард и есть потенциальная возможность выиграть иск, наверное, никто не будет стесняться уплатить такую пошлину».

«Приостановка корпоративных прав в отношении «дочек» звучит, как запрет на принятие решений на уровне материнской компании в отношении своих «дочек», то есть все корпоративные решения, которые так или иначе определяют деятельность «дочерних» подразделений не могут приниматься. С точки зрения права конструкция достаточно уязвимая, потому что — а у кого тогда эти права появляются? Мне понятно, что было с передачей управления Росимуществу либо введение внешнего управления — это все понятно, потом иски о передаче акций в собственность государства — это тоже понятно с правовой точки зрения. Я вижу здесь идею как раз не передавать Росимуществу, как это было с другими компаниями, как раз, наверное, передача управления какой-то частный структуре, но в России, может быть, такая ускоренная репометиляция, либо, может быть, ускоренная смена юрисдикции таким образом произойдет. Правовые механизмы достаточно спорные, но допустимые. Компания в Нидерландах может принять любое решение, но как его исполнить на территории России, а как его исполнить на территории России, если тут они лишены корпоративных прав как «материнская» компания».

«Насколько понимаю, Qiwi Plc — кипрский холдинг. Фактически происходит отделение бизнеса в России от кипрского холдинга. При этом понятно, что в кипрском холдинге наверняка есть акционеры, в том числе физические лица. Скорее всего, большинство этих физических лиц не в «дружественных» юрисдикциях. Соответственно, появляются риски предъявления исков, если просто взять и отделить российскую часть. Поэтому происходит выкуп российским бизнесом акций у кипрской Qiwi Plc. В результате российский бизнес становится полностью самостоятельным, а кипрская Qiwi Plc получает средства на развитие и удовлетворяет существующих акционеров, которые в обмен на актив получают кеш. Насколько он адекватен с точки зрения стоимости компании, я оценить не могу. Но очевидно, что есть какие-то другие решения акционеров. Будут какие-то отношения у России с Кипром, я не знаю. Скорее всего, нет, потому что в существующих условиях это практически невозможно. Qiwi Plc, наверное, за счет кеша будет развивать бизнес в других регионах, в других странах — «дружественных». И будет отдельная компания, зарубежная юрисдикция. Вряд ли она будет пересекаться с Россией и тем более влиять на российский бизнес. Это еще один способ решить проблему корпоративных рисков в «недружественных» юрисдикциях — не через редомициляцию либо передачу имущества без налога, а через выкуп за счет средств российской компании».